ibigdan
По одной из версий, на фотографии гипсовый слепок, сделанный с неопознанной шестнадцатилетней девушки, труп который был выловлен в Сене около 1880 г. Слепок быстро признается произведением искусства сначала французской, потом немецкой, а затем и мировой культурной богемой. Писатели и художники черпают в ней вдохновение, артисты украшают копиями слепка стены своих домом. Альберт Камю сравнивает её улыбку с улыбкой Моны Лизы, поэт и культурный критик Аль Альварес пишет в своей книге, что целое поколение немецких модниц сверяло свою внешность с ней как с идеалом. Упоминания о L'Inconnue de la Seine есть в английском, немецком, американском, французком и русском литературном наследии.
Продолжение истории появилось в 1958 году. Питер Ламар и Асмуд Лаердал, создатели модульного манекена Resusci Anne, на котором проводят обучение искусственному дыханию, взяли за основу лица манекена черты лица с маски Незнакомки из Сены. C тех пор L'Inconnue de la Seine считается самым целуемым лицом в мире.
образом стали даже фантазировать,оживляя его
или вот так
А Владимир Набоков так был вдохновлен этим слепком, что сичинил в 1934 стихотворение "Незнакомка из Сены"
Торопя этой жизни развязку,
Не любя на земле ничего,
Всё гляжу я на белую маску
Неживого лица твоего.
В без конца замирающих струнах
Слышу голос твоей красоты.
В бледных толпах утопленниц юных
Всех бледней и пленительней ты.
Ты со мною хоть в звуках помешкай,
Жребий твой был на счастие скуп,
Так ответь же посмертной усмешкой
Очарованных гипсовых губ.
Неподвижны и выпуклы веки,
Густо слиплись ресницы. Ответь,
Неужели навеки, навеки?
А ведь как ты умела глядеть!
Плечи худенькие, молодые,
Чёрный крест шерстяного платка,
Фонари, ветер, тучи ночные,
В тёмных яблоках злая река.
Кто он был, умоляю, поведай,
Соблазнитель таинственный твой?
Кудреватый племянник соседа -
Пёстрый галстучек, зуб золотой?
Или звёздных небес завсегдатай,
Друг бутылки, костей и кия,
Вот такой же гуляка проклятый,
Прогоревший мечтатель, как я?
И теперь, сотрясаясь всем телом,
Он, как я, на кровати сидит
В чёрном мире, давно опустелом,
И на белую маску глядит.