Нечто толкает их – уже относительно вменяемых, предположительно представляющих последствия – на совершение непостижимых вещей, которые они потом никак не могут объяснить даже себе, я не говорю про родителей.
Один мой знакомый мальчик ходил в начальную школу, играл на скрипочке. Как-то раз вместо обучения скрипочке ему приспичило плавить на плите дуло пластмассового автомата. Оружие плавилось бойко, принося удовлетворение юному скрипачу, но вскорости загорелось. Скрипач побежал с ним в ванну – тушить.
По дороге от автомата отваливались пламенеющие ошметки и поджигали линолеум. Мальчик вытащил из-под ванны банку воды и вылил на пол, но это оказалась не вода, а краска. Старательные, душераздирающие гаммы родители услышали еще до того, как вошли в подъезд и почуяли запах гари и краски, кое-как затертой полотенцем.
Папа Антона Сы., будучи восьмилетним мальчиком, готовился к Восьмому марта. Вырезал красивые цветы из одного маминого платья и аккуратно пришивал на другое.
Вася восьми лет. Отличник, умница, накануне своего дня рождения, ночью, покрасил любимых бабушку и дедушку (только лица) зеленкой. На празднике они были практически неотличимы друг от друга, хоть и оживляли застолье, конечно. Ну не знаю - зачем, сказал грустно Вася.
Остальное здесь
Journal information