– Почему ты не можешь вести себя прилично с людьми? – спросила она.
– От страха, – ответил я.
Вся эта поэзия — худший из костылей. Она ослабляет человека. А когда слабый человек пишет стихи, то становится, в конце концов, после воплей и брюзжания в тени, тем, чем он есть — еще одним розовым красавчиком, делающим свою чертову работу слабее и тошнотворнее некуда.
Наступала ночь, а я ничего не мог с этим поделать.
Кормить собаку куриными костями - все равно, что подмешивать младенцу в овсянку кусочки сломанных бритвенных лезвий.
Вполне возможно, я недоразвитый, и мне повезло, что я вообще пока жив.
Когда меня спрашивают о политике, я отвечаю следующее: «При тоталитаризме вам отдают приказы, и вы их выполняете, а при демократии вы сначала идете на выборы, а потом уже вам отдают приказы и вы их выполняете. Так зачем тратить время на выборы?»
Люди хватают наугад все, что ни попадя: коммунизм, здоровая пища, серфинг, балет, гипноз, групповая психотерапия, оргии, мотоциклетная езда, травы, католицизм, тяжелая атлетика, путешествия, здоровый образ жизни, вегетарианство, Индия, рисование, писание, ваяние, музицирование, дирижирование, туризм, йога, секс, азартные игры, пьянство, тусовки, замороженный йогурт, Бетховен, Бах, Будда, Иисус, машина времени, героин, морковный сок, самоубийство, костюмы индпошива, самолетные прогулки, Нью-Йорк Сити - а потом все это рассеивается и исчезает. В ожидании смерти люди ищут, чем бы себя занять. Хорошо, наверное, когда есть выбор. Я свой выбор сделал. Я взял четверть галлона водки и врезал, не разбавляя. Эти русские понимают, что к чему.
Я вышел и стал листать телефонную книгу. Я понял, что у меня нет друзей.
Она села и закинула ногу на ногу, черт-те куда, чуть не вышибла мне глаз.
- Приятно видеть вас, леди, - сказал я.
- Пожалуйста, перестаньте пялиться. Ничего для себя нового вы не увидите.
- Тут вы не правы, леди. Можно узнать ваше имя?
- Леди Смерть.
- Леди Смерть? Вы из цирка? Из кино?
- Нет.
- Место рождения?
- Это несущественно.
- Год рождения?
- Не пытайтесь острить...
- Просто хочу получить какие-то сведения...
Я как-то смешался, стал глядеть ей на ноги. Ноги для меня - первое дело. Это первое, что я увидел, когда родился. Но тогда я пытался вылезти. С тех пор я стремлюсь в обратную сторону, но без большого успеха.
…А потом закурил бы сигарету и выдул с дымом все беды мира.
Распыление таланта — то, что обычно случается с авторами на третьем десятке, когда не хватает опыта, не хватает мяса на костях. ВЫ НЕ МОЖЕТЕ ПИСАТЬ, НЕ ЖИВЯ, А ПИСАТЬ ВСЕ ВРЕМЯ — ЭТО НЕ ЖИЗНЬ. Кроме того, ни пьянство, ни скандалы не сделают вас писателями. Я с лихвою пил и бузил, поэтому поверьте, что полагать, будто эти дела сделают вас лучше как писателей — заблуждение и нездоровая романтика.
На следующее утро меня разбудил стук в стеклянную панель входной двери.
На часах было 10:30.
- Уходите, - сказал я.
- Это Лидия.
- Ладно. Минутку.
Я надел рубашку, какие-то штаны и открыл дверь. Потом сбегал в ванную и проблевался. Попробовал почистить зубы, но только блеванул еще раз: от сладости зубной пасты вывернуло желудок. Я вышел.
- Ты болеешь, - сказала Лидия. - Мне уйти?
- О, нет, я в порядке. Я всегда так просыпаюсь.
Работы у меня не было. Я не хотел работать. Я хотел сидеть себе босиком, попивать винцо и беседовать, и смеяться, если возможно.
Трус - это человек, который способен предвидеть будущее. Храбрец почти всегда лишён воображения.
- Что это вы пьете?
- Это, - ответил я, - апельсиновый сок пополам с жизнью.
- У вас есть подруга?
- Я девственник.
Сельма выглядела здорово. Где только находят таких Сельм? Псам этого мира Сельмы никогда не достаются. Псам достаются только собаки.
Как хороша она, эта дорога в ад.
Если б я был женщиной, я бы стал шлюхой.
Когда я не валяюсь в отрубе и не дрочу, я много читаю.
Как можно доверять существу, которое каждый месяц кровоточит и не умирает?! (о женщинах)